Красный Бубен - Страница 99

Молодой парень, лет двадцати пяти, высокий, с длинными светлыми волосами, в кожаной куртке с множеством молний, в ковбойских сапогах и черных джинсах. Из-под расстегнутой куртки выглядывала черная майка с огненными монстрами хеви-металла. А вот лица парня Мурат не видел – парень держался за челюсть рукой. На внешней стороне ладони Алиев разглядел татуировку змеи и надпись готическими буквами

Типичный бездельник, которых в последние годы развелось множество и которые, в основном, и покупали у Алиева травку.

Но что-то Алиеву в нем сильно не понравилось. Он не мог понять, что именно… Но почему-то сразу решил, что это ментовская засада…

– Ты чего за морда держишь? – спросил он.

– Зубы болят, – ответил парень, и Алиев понял, что тот врет.

Ни-че-го-у-не-го-не-бо-лит!

– Понятно. – В голове Мурата быстро завертелись мысли. Нужно было как-то выпутываться. Он решил притвориться. – А чего пришел-то? – спросил он.

– Как чего? Я ж сказал, от Алика!

– От какого Алика?

– Я ж сказал, от Керимова!

– Ну и что дальше?.. Алик велел мне что-нибудь передать?.. Тогда давай и уходи…

– Я за травой.

– Какой-такой травой?! Иди на лужайку за травой, где коровы ее кушают!

– Ты чего?.. Ты чего придуриваешься? – в голосе парня послышалась угроза. – Не придуривайся! У меня времени нет, давай траву! Покупаю!

– Брат… что ты хочешь? – Алиев развел руками. – Я, брат, не понимаю, да… Я спать хочу, брат… Что ты ко мне пришел ночью?.. Приходи днем, чай выпьем… Может, днем, брат, ты мне объяснишь, какое дело у тебя… А то, брат, ты пьяный немного… говоришь непонятно… Давай иди, приходи днем, – он легонько подтолкнул парня к воротам.

– Да ладно тебе мозги-то компостировать, – парень увернулся, неожиданно ловко залез к Алиеву в карман и выхватил оттуда пакет с травой. – Вот она! Вот какая трава! В кармане у тебя лежит! Ого! – он повертел перед собой пакетом. – Да тут много!

Алиев побледнел, и на лице у него выступили капельки пота. Он растерялся. Он не ожидал такого поворота. Парень сунул Алиеву в руку несколько купюр.

Раздался грохот. Ворота полетели на землю, и во двор ворвались еще несколько фигур. Когда они приблизились, Мурат разглядел двух солдат в плащ-палатках и нескольких молодых людей в кожаных куртках.

– Понятые! – закричал один солдат. – Вы являетесь свидетелями купли-продажи наркотиков! Только что на ваших глазах этот гнусный торговец зеленой смертью продал русскому парню мешок травки! Купюры помечены. – Солдат подбежал к совсем обалдевшему Алиеву и выхватил у него из рук деньги.

Алиев сел на крыльцо.

– Слушай, брат, ты что гаваришь, да? Я тебя первый раз тут вижу, да! – Он вытащил из кармана четки. – Этот кто такой вообще пришел? Пришел тут… чего он принес, я не знаю… Дэнги мне сует!.. Зачем мне его дэнги? Мне чужой дэнги не нада! Я честный человек, сам себе дэнги зарабатываю! Я свободный предприниматель, понял?! Мне чужой дэнги не нада! Я лучше сам их заработаю! А этот пришел ночью, я спать хатэл, принес травы, дэнги! Зачем принес? Нэ панимаю!.. Я ему гава-ру: зачем принес мне? Унэси атсюда! А тут ты, началник, прибежал, мене гаваришь непанятный вещь! Что случилась?! Пачиму варота сламали? Зачем дэнги мене давал? У мене дэнги есть! Я сам могу дэнег давать!.. – он посмотрел на солдата снизу вверх. – Дэнги – вода, сэгодня есть – завтра нэт!

– Ага! Ты, значит, чурбан, взятку предлагаешь?! Понятые, слышали? Он мне предлагал деньги!

– Зачем предлагал?! Зачем абижаешь меня? Я сказать не это!

– Не юли, падло, – солдат вытащил из-под плащ-палатки автомат с круглым магазином и ударил Алиева прикладом в лоб.

Алиев отлетел к двери. Он понял, что менты настроены решительно.

Понятые зааплодировали и заулюлюкали. Подошел второй солдат.

– Да что ты, Мишка, с ним возишься? И так всё понятно. Ты что, не знаешь приказ?

– Что за приказ еще?

– Лица, замешанные в распространении наркотиков на территории России и не являющиеся гражданами России, могут быть расстреляны на месте в пределах соответствующей квоты. Допустимая квота – десять-пятнадцать преступников в день, исключая крупные населенные пункты и другие места скопления граждан, где квота может быть увеличена до размеров, необходимых для решения задачи. Приоритет отстрела – лицам кавказской, среднеазиатской, прибалтийской и восточнославянской национальностей, а также малочисленных народов Крайнего Севера.

– А этих-то за что?

– За мухоморы. – Второй солдат сделал шаг в сторону Алиева. – Перед нами явный представитель лиц кавказской национальности без регистрации и прописки, – он вытащил автомат и передернул затвор. – Именем Союза Советских Социалистических…

– Стой, брат! – закричал Мурат. – Стой, нэ стреляй! У меня есть прописка! Я тут в деревня живу законно! – Он полез в карман и быстро вытащил паспорт. – Вот, смотри, брат! Всё есть, как нада!

Солдат взял паспорт и пролистал.

– Что ж ты врешь-то, чурбан?! – он швырнул паспорт Алиеву в лицо.

Мурат раскрыл документ и увидел, как у него на глазах печать о прописке, за которую он заплатил столько денег, тает и исчезает.

– Мама джан! – вырвалось из груди у несчастного азербайджанца. – Куда печат дэлся?!

– А ты, чурбан, думал, что за деньги можно вечную печать купить?! За деньги, дорогой, можно только вечные муки купить! И пучок укропа! А-ха-ха! – солдат поднял автомат.

Но тут Алиев изловчился и пнул солдата снизу вверх ногой. Автомат подпрыгнул в руках солдата и выпустил в темную ночь очередь трассирующих пуль.