Красный Бубен - Страница 92

Мешалкин тем временем отрывал во дворе ведро и привязывал на его место вилы на палке.

– Покрепче вяжи! – крикнул ему в окно Коновалов приглушенным из-под шарфа голосом.

– Стараюсь, – ответил Юра. – Делаю, как для себя. – Он посмотрел на Коновалова и сжал кулак. А потом разжал и пощупал пальцем кончики вил, проверяя остроту.

– Ну как? – спросил Мишка.

– Вполне… А может, тебе ведро на голову надеть с дырками для глаз?.. Для прочности…

– Можно… Если, конечно, дед не против ведро дырявить.

– Хрен с ним, – согласился Абатуров. – Дырявь…

6

Через полчаса Мишка с ведром на голове и вилами в руках к спуску был готов. Цепь от вил тянулась через окно к колодцу. Коновалов медленно подошел к люку и скомандовал:

– Поехали! – Голос из ведра гулко зазвучал в комнате.

Мешалкин с Абатуровым отодвинули с люка сундук и побежали к колодцу. А Ирина осталась, чтобы поднимать и закрывать крышку.

Когда Юра и дед Семен добежали до колодца и заняли исходные позиции, Ирина махнула рукой и дернула за кольцо люка.

Из дыры потянуло смрадом.

Мишка вперевалочку подошел к отверстию, вздохнул и начал спускаться. Спуск получился неудачным. Одетый, как космонавт, Коновалов стал таким неповоротливым, что наступил мимо ступеньки и полетел вниз, гремя ведром. Однако ведро осталось у него на голове, только повернулось кругом, и Мишке ничего не стало видно.

И еще он упустил вилы.

Не дав Коновалову опомниться, вампир наскочил на него в темноте и вцепился клыками в воротник, желая напиться крови. При нападении упырь треснулся лбом об ведро, это его обескуражило и спасло Мишку от верной нехристианской смерти. От ужаса Мишка, несмотря на доспехи, с обезьяньей скоростью вскарабкался наверх, а Ирина вытянула цепь с вилами и захлопнула крышку.

Мишка стянул с головы ведро и зашвырнул его в угол. Ведро отскочило от стены и загремело под кровать. Мишка опустил шарф на подбородок и закурил. У него дрожали руки.

Ирина сидела напротив, сжимая вилы в руках, как часовой с ружьем. Ее тоже трясло. В разведшколе ее научили действовать в экстремальных ситуациях быстро, эффективно и не думая. Только что она действовала именно так – быстро, эффективно и не думая. Но теперь, когда дело было сделано, наступила отходная реакция. В разведшколе им внушили, что женщина в критической ситуации действует эффективнее мужчины, потому что она ни о чем не думает. Но не дай Бог ей подумать о том, что происходит! Теперь, когда мысли вернулись к ней, Ирина была в шоке от случившегося.

В избу впрыгнул через окно Мешалкин. За ним залез дед Семен.

– Ядрена палка! – он спрыгнул на пол. – Живы все? Мишка выпустил в потолок густую струю дыма.

– Ну, – из-под ушанки на лоб стекали крупные капли пота. Мишка оторвал висевший на груди воротник. – Чуть гад не укусил меня!

7

Стали совещаться, как быть дальше.

– Я вот что скажу, други мои сердечные, – Абатуров почесал седую бороду. – Мы с одним вурдалаком возимся уже целый час. А у нас до темноты, – дед подошел к отрывному календарю, оторвал несколько листиков и прочитал: – Эге… заход солнца в 20.08… А сейчас, – он поднял голову на ходики, – почти что восемь утра… Значит, до темноты у нас… Двенадцать часов осталось… Двенадцать всего-то часов и полная деревня упырей…

– Вот парадокс! – сказал Мешалкин.

– Угу, – Мишка кивнул, – а мы еще даже не пожрали!

– Полная деревня упырей, – повторила Ирина раздумчиво. – Товарищи, не слишком ли много мы берем на себя? У нас нет специальной подготовки для борьбы с вампирами… Мне кажется, что этим делом должны заниматься специалисты… Милиционеры или омоновцы… Мне кажется, что нам лучше покинуть эту деревню, добраться до ближайшего населенного пункта и сообщить кому следует…

Дед Абатуров посмотрел на Ирину удивленно.

– Милая моя, подготовки специальной ни у кого нет, потому что это… это дело для страны новое… неизученное… И только кого Бог сподобит, тот, с этими упырями и справится… Не тот побеждает, у кого морда шире, а тот, у кого дух тверже! Нас выбрал Иисус для борьбы с демонами! И противиться его воле – значит, подмахивать сатане! А если мы из деревни уйдем и, как ты говоришь, расскажем кому надо, то нас, само собой, посчитают за идиотов и в психушку законопатят. А сатана тем временем будет безнаказанно расширять свои владения и захватит сначала всю Тамбовщину, потом всю Россию, а потом и весь мир христианский с Америкой вместе… Впрочем, Америку он уже взял… – Абатуров покрутил ус.

– Я не уйду, – сказал Мешалкин. – Я должен отомстить за семью.

– И я не уйду, – Коновалов затоптал окурок. – Чего это я должен из своей деревни уходить?! Я тут родился! Не отдам сатане деревню… и всю Россию! Хрен ему, хвостатому, в рыло!

– А ты, дочка, – Абатуров подтянул гири на ходиках, – можешь идти… Если тебя тут ничего не держит… Ты, во-первых, баба… Во-вторых, может, действительно тебе кто-нибудь поверит… Так что давай, иди с Богом…

– Я подумаю, – ответила Ирина. – Может, вы и правы… Но я вам все-таки хочу помочь сначала… А потом посмотрим…

8

Перед решительной схваткой сели позавтракать. Яичница остыла. Но под остатки самогона прошла нормально. Лица раскраснелись, нервы слегка успокоились.

– Ну, на этот раз я его достану, – сказал Мишка и икнул.

– С Богом, – Абатуров поднялся.

Все поднялись следом и стали готовиться к схватке. В ведре пробили отверстия по всей окружности, чтобы Мишка мог видеть со всех сторон, – как робот-полицейский. Мешалкин и Абатуров вылезли через окно и заняли исходные позиции рядом с колодцем.