Красный Бубен - Страница 17

А где гимнастерка?.. Почему я в одной рубахе?.. Немцы, суки, сняли!.. А кому еще?!.

Абатуров полез в карман за сигаретами и вытащил шкатулку.

Его кинуло в пот! Это была та самая шкатулка, которая в его сне выпала из кармана Троцкого! Все у него в голове перепуталось…

В части, куда Семен добрался лишь к вечеру, проплутав весь день по незнакомому городу, он рассказал, что попал с друзьями под бомбежку, был контужен, а друзей потерял…

Стропалева и Жадова так и не нашли и записали их пропавшими без вести.

А того, что Абатуров вспомнил, он никому не рассказывал. Еще бы, такое рассказывать! Все равно бы никто не поверил, а куда надо, за такие истории, попал бы определенно.

Шкатулку же Семен открыть не смог. Он решил, что ее открывает какой-то скрытый механизм, но его секрета так и не разгадал, хоть и нажимал на все выпуклости.

Ладно, — решил тогда Абатуров, – вещь дорогая, пусть пока лежит на черный день, а я ее потом продам.

Этот случай, как ни хотел Семен забыть, он помнил всю жизнь. И так уж получилось, что это и было самым ярким пятном всей его жизни.

Обещание свое перед Богом Семен сдержал и церковь в деревне построил…

3

Дед Семен шел по дороге, курил. У картофельного поля он опять почувствовал какую-то тревогу. Дед остановился и огляделся. Неприятное ощущение, внезапно его охватившее, было каким-то знакомым, будто дед Семен уже его испытывал.

Он вздрогнул – на краю поля стоял темный силуэт. Семен напряг зрение, пытаясь разглядеть, кто это стоит там, но зрение было уже не таким, как раньше.

Вдруг силуэт поднял руку и произнес:

– Здорово, дед!

Семен узнал голос Андрея Яковлевича Колчанова.

– Ты, Колчан?..

– Я…

– Головка от руля!.. Фули ты меня испугал в темноте, рожа?..

– Ты еще не видел, как пугают! – ответил Колчанов и засмеялся нехорошо. Он стоял так, что Семен никак не мог разглядеть его лица.

Дед опять почувствовал тревогу. Что-то ему тут не нравилось. Какая-то здесь была явная или скрытая подлянка.

– Ты чего, Колчан, тут среди ночи делаешь? – спросил он осторожно.

– У меня здесь свидание назначено…

– С чучелой что ли? – Семен показал на пугало.

– Не, не с чучелой, – ответил Колчанов спокойно.

– А с кем? – дед Семен нервничал, ему хотелось поскорее отсюда уйти.

– С тобой, – сказал Колчанов и усмехнулся.

Семена замутило. На кончике носа выступили капельки пота.

– С тобой, дед, – повторил Колчанов. – Раз уж ты пришел, то с тобой… Я, дед, картошки набрал… мешок… Один не могу на лисапед загрузить. Помоги, дед, мешок на багажник закинуть…

Семен вздохнул.

– Жадный ты, Колчан!.. На хрен тебе картошки столько?.. Один же живешь!.. Своя, наверно, на огороде гниет… картошка!..

– Не твое дело! Я, может, жениться задумал…

— На ком же?..

– Секрет…

– Небось, на приданое губу раскатал?!. Ой и жадный ты, Колчан! А жадность – первый в мире грех! Гитлер вот пожадничал – Францию, Польшу и тому подобное прибрал к рукам, а всё ему, значит, не хватало. Захотелось ему Россию захапать – тут ему и вилы. Пожадничал потому что… Так и ты, Колчан… Дом продал евреям, а меня ни разу как следует не угостил… Небось, и деньги-то все зарыл где-нибудь, чтоб сгнили они, как твоя картошка… – Семен все не мог разглядеть лица Колчанова.

– Не пи…ди, – коротко ответил Колчанов. – Берись за мешок.

Мешок был огромных размеров. Таких Семен никогда не видел и чем-то он ему не понравился.

– Ну набрал!

– Давай хватайся!

Семен нагнулся, ухватился за углы… Что-то в мешке было не то…

– Е-пэ-рэ-сэ-тэ! Дак его не то что поднять – его с места не сдвинешь!

– Эх, блин! – буркнул Колчанов. – Чего делать-то?

– Не знаю! Твой мешок-то, что хочешь, то и делай, а я пошел спать…

– Погоди, дед… Давай тогда отсыплем маленько… Черт с ней! Отвезу в два захода… Ты, дед, мешок-то развяжи, а я сзади дерну, чтоб маленько повысыпалось…

Семен нагнулся, дернул за грязную веревку. Мешок раскрылся, и из него выпала человеческая нога. Семен остолбенел.

Колчанов засмеялся страшным смехом и покрылся бурым мехом. Неожиданно сильным движением он встряхнул мешок.

Из мешка на землю выпрыгнули (мама родная!) Мишка Стропалев и Андрей Жадов. Они выпрыгнули, присели и бросились на деда Семена.

Чья-то невидимая, но добрая рука пригнула Семена к земле. Демоны пролетели над ним и врезались в чучело. Толстая палка чучела не выдержала удара сатанинских сил, переломилась и упала вместе с демонами.

Семен вскочил. Колчанов, растопыря руки, двинулся на него, переваливаясь с боку на бок. Глаза Колчанова горели в темноте жутким красным огнем. Семен наконец-то смог разглядеть его лицо. Господи боже мой! Это было уже другое лицо, совсем не такое, какое бывает у людей!

– У-ха-ха! – засмеялся Колчанов так, что задрожала земля, а картофельная ботва поникла. – Попался, старый пердун!

– А-ха-ха! – услышал Семен сзади и оглянулся. Мишка и Андрюшка надвигались на него, крутя хвостами.

Причем оторванные руки Жадова летали вокруг его головы самостоятельно.

– Давно не виделись, солдат! – зашипел Мишка.

– Хенде хох! – крикнул Жадов своим рукам.

Руки взлетели вверх и заняли над Андрюхиной головой выжидательную позицию, как два «мессершмитта», мелко подрагивая и шевеля желтыми пальцами с длинными острыми ногтями, под которые набилась черная могильная земля.

– Ахтунг! – скомандовал Жадов.

Семен понял, что еще мгновение и ему конец. Он схватил валявшийся на земле мешок и хлестнул им Колчанова по его дьявольской морде. Колчанов не удержался на ногах, упал на четвереньки и щелкнул зубами. Семен, как молодой, перепрыгнул через сатаниста и побежал в деревню.